Я вижу звезды...
-К поминовению? Мне очень грустно это слышать. Я не знал...
-нет-нет, никто из наших! Мы поминали баньши.
-Но ведь баньши не умер!
-Да, но он умирает. И как это печально! Он - последний представитель великого и благородного племени в этом заповеднике, а ьех, кто еще сохранился в других уголках мира, можно посчитать по пальцам на одной руке, и пальцев более чем хватит. ... Не надо принимать меня во внимание. Я погружен в глубокое расстройство. Это из-за баньши.
...
-Нет, он мне не друг!...
-Как? Никто... Никто здесь в заповеднике не захотел сидеть с баньши в час его смерти?
-Ни единый из нас. Это против закона, в нарушении древнего обычая. Я не могу сделать вам понятным... он за оградой.
-нет-нет, никто из наших! Мы поминали баньши.
-Но ведь баньши не умер!
-Да, но он умирает. И как это печально! Он - последний представитель великого и благородного племени в этом заповеднике, а ьех, кто еще сохранился в других уголках мира, можно посчитать по пальцам на одной руке, и пальцев более чем хватит. ... Не надо принимать меня во внимание. Я погружен в глубокое расстройство. Это из-за баньши.
...
-Нет, он мне не друг!...
-Как? Никто... Никто здесь в заповеднике не захотел сидеть с баньши в час его смерти?
-Ни единый из нас. Это против закона, в нарушении древнего обычая. Я не могу сделать вам понятным... он за оградой.